Могила

Дождливой осенней ночью, так скучно лежать в могиле,

хочется женской ласки, но яйца давно уже сгнили.

Хочется выпить водки, но в гроб ее не положили.

Обидно, что только живые, всю водку сегодня попили.

Хочется встать и размяться, сходить на свою работу,

В скользком гробу валяться, истлевшему не охота.

Съесть бы сейчас пельмени, и закусить капустой,

но в мокром гробу только черви, а вместо желудка пусто.

Курить столько лет охота, но нет даже спичек мокрых,

а дождь идет все сильнее, стекает по стенкам гроба.

Истлевший костюм холодный, сорвать бы рукой костлявой,

когда-то костюм был модный, и куплен почти за даром.

Тошнит от могильной вони, подставить бы череп ветру,

но ты глубоко похоронен, и легких твоих больше нету.

Кричать бесполезно тоже, никто здесь тебя не услышит,

любимый гаджет в гроб не вложен, никто тебе больше не пишет.

Так скучно лежать без фейсбука, вокруг кучи трупов не свежих.

Такая вот грустная штука, добавлен был в группу умерших.

Мысли о голом совании

Итак, попытался я тоже поучаствовать в дебил-шоу под названием голо -сование. Перед школой радостные "избиратели" делились между собой, что они не просто проголосовали за ебинуюрастию, но и уговорили это сделать кучу родственников. Свиней лечить бесполезно. Крымих.

На самом участке царит всеобщее братство. Получаешь бюллетень, идешь в кабинку, ставишь крестик, выходишь из нее, и куча каких-то херов у кабинки хватает за руки, чтобы объяснить, как эту херню правильно засовывать в автомат, который стоит у всех на виду. Все дружно радуются этому.

Все это, если сказать мягко, вызывает удивление.

Однако для меня участие в этом идиотизме не представилось возможным. Голо - сунуть не удалось. Оказывается, в их стране (теперь с полным правом могу сказать, что это так, это не моя страна) В ИХ стране не предусмотрено голое сование гражданами РФ, которые имеют временную регистрация, как я. А постоянную я не делаю из принципа. Поэтому меня не оказалось в списках. Естественно, что тут же все начали бегать и думать, что же им делать. В итоге принесли какую-то бумагу, в которой я должен письменно испросить нижайшего позволения предоставить мне возможность реализовать гражданские права. Посланы на х-й. Участие в клоунаде считаю недостойным занятием. В их стране и от них, мне не нужно ничего.

Поделись своими мыслями о результатах голого сования.

Впервые могу сказать без кавычек, что в этот раз путин действительно всех переиграл. Он реально поимел всех оппозиционеров по самые гланды.

Это для тех, кто считает, что они «хоть что-то сделали», что не "сидели дома" и пытались "изменить страну". На вас ему плевать, а вот вы и "оппозиционные" партии так ему помогли, что лучше и придумать нельзя.

Он показал западу полную свободу и демократию в России. Не прошли бы эти партии в думу никогда, но развел он вас, как малых детей.

И чем больше бы вас пришло, тем круче бы он показал западу. Активность вашу и отсутствие политических гонений.

Партии же не знаю, специально в одни ворота играли, или по глупости. Скорее всего специально. Договорняк отрабатывали. На мой взгляд, правильно было реально демократиям накануне отказаться от участия в клоунаде, сняться с выборов и призвать всех сторонников не участвовать в балагане. Обогатиться к мировому сообществу с требованием непризнания результатов.

Тогда бы мы могли точно быть уверенными, что эти партии действительно против, а не соучастники в легитимизации жулья. А иначе это пустые разговоры "пошел-не пошел" ...Прав Г. Каспаров.

Матанализ

Случилась эта история лет 25 назад, но до сих пор, вспоминая ее, ужас пробегает по всему телу, а лоб покрывается холодным потом.

Произошло все в конце восьмидесятых годов, когда наконец-то закончилась картофельно - абитуриентская пора и мы приступили к учебе на первом курсе института. 

Несколько месяцев пролетели незаметно, все только втянулись в новый ритм жизни и с удовольствием изучали сложные предметы. 

Особенно интересным был математический анализ. 

Преподавал его пожилой, но очень активный для своих лет Илья Моисеевич Грановский. 

Как всякий увлеченный своим предметом педагог, выглядел он всегда взъерошенным, его костюм, был всегда испачкан мелом. С каким азартом он стремился дать нам знания о своих замечательных пределах. 

Его лекции не оставляли равнодушными даже самых последних разгильдяев. 

Однажды, в самый канун рождества, когда все мысли уже были о предстоящих праздниках наша группа, как обычно заняла свои места в аудитории, дожидаясь, что вот сейчас вместе со звонком ворвется в аудиторию наш неугомонный математик и начнется погружение в мир интегралов.

Но в этот раз что-то пошло не так. Звонок уже прозвенел, но никогда не опаздывающий Илья Моисеевич не появлялся. 

В аудитории естественно стоял шум, все старались закончить обсуждения личных дел. И вдруг внезапная тишина воцарилась в аудитории. Обычно распахивающаяся со стуком дверь, в этот раз чуть приоткрылась и как-то очень тихо и незаметно вошел Илья Моисеевич. 

Медленно, как будто покачиваясь в воздухе, он даже не вошел, а проплыл на кафедру. Был он бледен, а в глазах стояла странная грусть. 

«Простите меня»- чуть слышно, каким-то сдавленным голосом произнес он. 

Аудитория замерла еще сильнее.

«Я больше не смогу прочесть для вас лекции».

На миг показалось, что время остановило свой бег, а Илья Моисеевич так же бесшумно двинулся к двери и тихо прикрыл ее за собой.

Однако, не успев закрыться, дверь внезапно отворилась снова и в аудиторию вошла декан факультета Нелли Семеновна. Казалось бы, что при её габаритах, она должна была сбить с ног только что выходящего в эту дверь Илью Моисеевича, но она вошла одна. 

Выглядела она странно. 

Поднявшись на кафедру, она взяла в руки микрофон и сказала: «Ребята, у нас на факультете сегодня ночью, случилось большое горе. Умер Илья Моисеевич» 

Голос ее задрожал, и она заплакала.

Сказать, что у всех нас в аудитории был шок, все равно, что не сказать ничего. Никто не мог проронить ни слова. Ведь мы все только что видели его, на этой самой кафедре. 

Как могло такое случиться? 

И спустя столько лет, нет этому объяснения. 

И только поздними вечерами задержавшись в институте, некоторые студенты и преподаватели по-прежнему видят плывущую в темных коридорах фигуру в мятом костюме, обсыпанном мелом и слышат странный шепот, рассказывающий кому-то о замечательных пределах.