Началось в колхозе утро, свиноферма тонет в говнах,
Но на утреннюю дойку на нее идут доярки,
Все они идут в галошах, это мало помогает,
Потому, что затекает внутрь галош говно свиное.
Председатель срет в сортире, прогнозируя надои,
С каждой курицы несушки увеличить этим летом,
Рядом конюх матерится, тоже хочет срать в сортире,
Но сортира больше нету, его снёс вчера наш трактор.
Пьяный Вася мчал в правление, с жарким пламенным
приветом,
Рассказать, что пах он поле, прямо рядом с туалетом,
Но случайно при запашке, зацепил он плугом крышу,
И свалил сортир он сельский, крик оттуда не услышав.
Это крик из недр говен, поднимался над полями,
Вместе с криком вверх летело все говно за три столетия,
накопившееся в яме,
Оно вырвалось наружу, словно снежная лавина, на пути
сметая ферму,
Где коровы раньше были и коллекция навоза.
Уезжая от потопа, трактор сильно разогнался,
И влетел в окно правления Сельсовета,
Где собрание управленцев свинофермы, только что должно
начаться,
Но увидев пьяный трактор, а за ним лавины говен,
управленцы разбежались и залезли все на крышу.
За развитием событий Поп Игнатий с колокольни,
Крыл всех трехэтажным матом
И крестом благословляя,
Успевал звонить по рельсу.
Этот рельс он спёр с дороги, той, что мимо пролегала
По которой ходил поезд, а теперь уже не ходит, после
сильного крушенья,
Рельс тогда ему был нужен, потому что ночью зимней,
С его старой колокольни, колокол враги украли.
В общем смыло всю деревню
Вместе с этой колокольней
Только рельс торчать остался
Потому что рельсу пофиг.
