Началось в колхозе утро -Часть 2

Началось в колхозе утро, а точнее продолжалось,

То, что было в первой части, во вторую перешла.

Как известно стало раньше, весь колхоз со свинофермой

Смыло селевым потоком туалетного говна.

Все по крыши завалило, только рельс торчать остался,

Думали, что рельсу пофиг, но ошиблись, как всегда.

Рельс конечно же сломали, хоть он сам и из железа,

Но железнее чем рельсы, кучи русского говна.

День фонтаном били говны, в недрах сельского сортира

И лавина по деревне, улицы все залила,

Там, где раньше жили люди, в покосившихся избушках,

За день получилось море, все из скрепного говна.

То говно, что в туалете сотни лет спокойно спало

Но проснувшись смыло ферму, с управленцами на ней.

Через море этих говен, облетая в вертолёте

Территорию района, удивленный партработник,

Вдруг заметил старый рельс.

Хоть его он и заметил, это было уже поздно,

Ведь пилот у вертолета не смотрел по сторонам.

Да и как он мог представить, что на небе, где летел он,

Будет рельс торчать церковный, тот, который поп украл.

С треском, грохотом и матом, вертолет об рельс разбился

И упал в то море говен, благо высохло оно.

От удара вертолета, говна жутко содрогнулись

И колхоза председатель с недр говен вылез вдруг.

Матершинно удивляясь, председатель громко пернул,

Так, что птицы задохнулись пролетавшие вокруг.

Что такое, что случилось? Удивился председатель,

Тут отряхивая говны, стали люди выплывать.

Первым выплыл поп Игнатий, он с молитвою и матом,

Начал всех благословлять.

Крест свой от говна очистив, он лупил им со всей дури,

По башке всех тех, кто всуе не хотел наверх всплывать.

В общем утро, расцветало, солнце озарило море,

И коричневые говна отразили его луч,

А в округе так красиво, нету больше свинофермы

Рельс, поломанный на небе и упавший вертолет.

Это родина воняет, но другой у них же нету

И счастливый председатель речь сельчанам произнес.

Мы сейчас чуть не погибли под лавиной старых говен

Но остались мы все живы лишь благодаря ему,

Его срали наши предки, те деды, которых помним,

Сохраним мы эту память в поклонении говну.

А теперь я сделал вывод, что нельзя посрать спокойно

Если срешь ты не снаружи, а лежишь внутри говна.